Прикончить чародея - Страница 44

Это было унизительно. Все это, но особенно тот факт, что я не имел возможности возразить на ее обвинения. Отчасти потому, что мой рот был забит кляпом, а отчасти потому, что Карин была права. После ее слов я действительно разглядел Гмыка у одного из костров.

А как бы иначе они узнали, что я чародей и заткнули бы мне рот?

Еще меня удивляло, как Карин узнала о моей стратегии защиты. Неужели всего за несколько дней она так хорошо изучила мой образ мыслей?

– Я всегда знала, что умру насильственной смертью, но даже и подумать не могла, что мой жизненный путь закончится в желудке у гоблина, – заявила Карин. – Конечно, я сама виновата, что попала в такой переплет. И дело даже не в том, что я не настояла на истреблении Гмыка и его приятелей. Мне вообще не стоило с тобой связываться. Надо было просто забрать пару золотых за ту трактирную драку, и отвалить в сторону. Потому что уже в следующий миг мне продырявили руку стрелой, и я так и не смогла узнать, кто же это сделал. Смерть ходит за тобой по пятам, красавчик. Меня только несказанно удивляет тот факт, что она тебя не еще догнала.

Черт побери, скорее бы нас уже начали жрать.

Но гоблины не обращали на своих пленников никакого внимания. Еда – она и есть еда. Наверное, время ужина еще не наступило.

Непонятно только, почему гоблины нас сразу не убили? Боялись, что мы протухнем по дороге? Любят свежатинку?

– Лично я думаю, что тебя прокляли, красавчик, – сказала Карин. – Должно же быть какое-то логичное объяснение твоему постоянному невезению. Я никогда не слышала, чтобы столько проблем свалилось на голову одного человека одновременно. Стражники, драконы, ночные снайперы, гоблины, обвинение в убийстве, которого ты не совершал… Это абсолютно ненормально, красавчик, уж поверь моему богатому жизненному опыту.

Гоблины, где вы? Ау? Я хочу в котел. Или на вертел. Более изощренной пытки не смогли бы придумать и заплечных дел мастера самого короля Людовика.

– Готова признать, ты изворотлив, как угорь в мутной воде, – сказала Карин. – Тебе удалось выпутаться из нескольких передряг, которые могли стать смертельными. Но теперь ты приплыл, красавчик. И я вместе с тобой. Это конец.

Существовала исчезающе малая вероятность, что к стойбищу гоблинов нагрянут их естественные враги – гномы – которые успеют нас спасти. В приключенческом романе так бы оно и случилось, и выручили бы нас в самую последнюю минуту, достав из уже закипающего на огне котла.

В жизни так не бывает. Глупо надеяться на «бога из машины». Надо рассчитывать только на свои собственные силы.

А это значит, что рассчитывать не на что.

Как говорят наши соседи по континенту орки, это кирдык.

– Если тебе интересно, я убила штук десять этих маленьких мерзавцев, и еще столько же покалечила, – сказала Карин. – Но им удалось свалить меня с ног и ударить по голове. Полагаю, до кучи они сломали мне пару ребер. А чем можешь похвастаться ты, красавчик? Сколько гоблинов ты записал на свой счет сегодня?

Ни одного.

Скорее всего, она это прекрасно знала.

Может быть, ее монолог – это такая тихая истерика? Никто не хочет умирать, тем более, никто не хочет умирать таким образом.

Я задался вопросом практического характера. Если я со всех сил ударюсь затылком о скалу, потеряю ли я сознание и избавлюсь ли от выслушивания ее вполне справедливых, но все равно обидных обвинений? Наверное, да.

Я не стал этого делать.

Зачем лишать свою спутницу последнего утешения – возможности выплеснуть на меня все свои эмоции?

– Конечно, я понимаю, что ты не воин, а чародей, – сказала Карин. – Но ты мог бы проявить хотя бы видимость сопротивления, особенно когда речь идет о твоей собственной жизни. Или у чародеев отсутствует инстинкт самосохранения? Но тебя ведь учили драться в детстве, ты сам это говорил, и я это вижу. Почему же ты не дрался?

Потому что меня застали врасплох. Слабая отговорка. С Мигелем она бы точно не прокатила.

– Видимо, тебе суждено понять истинное устройство мира только перед самой смертью, – сказала Карин. – Надеюсь, хоть сейчас ты понимаешь, как заблуждался?

Языком я пробовал кляп на прочность, одновременно пытаясь вспомнить невербальное заклинание, разработанное чародеями именно на тот случай, когда им затыкают рты и вяжут руки. Всего несколько пассов пальцами на одной руке. К сожалению, я не мог вспомнить, о какой именно руке идет речь, не говоря уже о последовательности движений. Вроде бы, начинать надо с мизинца.

– Ладно, ты меня извини, Рико, – сказала вдруг Карин, даже припомнив мое имя, а не использовав ее обычное обращение «красавчик». – Ты лажанулся, но я, как твой телохранитель, лажанулась куда больше. Не буду отравлять последние минуты твоего существования своей болтовней. Прости, что я оказалась плохим телохранителем. А ты, несмотря на все твои несчастья, был не самым плохим клиентом. Еще раз извини.

Она замолчала.

Странно.

Еще мгновение назад я мечтал, чтобы она замолчала, но когда она это сделала, мне стало куда хуже. Ее молчание означало только то, что она уже смирилась со своей участью. Лучше бы она продолжала говорить, пусть даже и проклиная меня на все лады.

Через полчаса нам уделил внимание старый гоблин, помимо набедренной повязки нацепивший на себя мои сапоги и куртку Карин. Шею уродца украшало ожерелье из костей, что позволило мне распознать в этом типе местного шамана. Коллега, так сказать.

В одной руке у него был посох, вырезанный из берцовой кости пещерного тролля, в другой – один из мечей Карин, самое свежее из всего трофейного оружия данного племени.